Глупо как-то получилось
Я с той девчонкой и её братом ещё в сентябре познакомился, в пургу. Пурга была - трудно себе представить. Нелепое какое-то атмосферное явление. Вдруг пошёл снег, повалил среди бела дня, все на улице растерялись, замахали руками.
Действительно, жуткий был снег.
Все, правда, растерялись, только я один, наверное, обрадовался. Эгоизм, конечно, но что делать: люблю я зиму.
И вдруг… началось: дождь пошёл. Вот всегда так. Весь снег в дождь превратился, в жуткий дождину, а пурга не кончилась - куда там, дождяная такая получилась пурга. Дождь так и носился по улице, как ненормальный.
Я сразу весь вымок и в подворотню заскочил. Вот погодка, думаю, и всё из-за этой кисточки. Нам в классе велели такой рисунок сделать - наша школа через сто лет. Ну, как мы её себе представляем. Я понял, что тут без красок не обойтись, и пошёл за красками. Краски купил, а кисточек в магазине нет - пришлось на Невский ехать. Купил, конечно, а тут эта пурга и дождь.
Вот, думаю, погодка - убийственная. И вдруг вижу: заскакивают в подворотню ещё двое, мокрее всех, до ниточки промокли прямо. Ей лет десять, а ему лет восемь. Совсем птенцы, смех! Мне-то уж, слава богу, одиннадцать исполнилось, давно уже двенадцатый.
Она совсем промокла, насквозь, а он нет, хотя тоже здо́рово. На нём куртка спортивная была, непромокаемая. И вдруг он снял эту куртку и на неё надел. Она стала сердиться и не брать куртку, а он обозлился и заставил её надеть.
Мне их вдруг жалко стало, я даже хотел свой свитер снять, но не снял: всё равно ведь мокрый, а под ним майка и больше ничего. И тогда я взял и надел на него свою кепку, всё-таки теплее.
Ты чего?! - закричал он. - Отстань!
Ладно, ладно, - говорю. - Не ори. Голову простудишь.
Она вдруг сказала мне «спасибо» и ему велела сказать. Он сказал и покраснел. И я вдруг почувствовал, что и сам краснею глупо как-то, прямо даже не знаю отчего, и тогда я засунул руки в карманы и засвистел, надувая щёки.
Не правда ли, очень сильный дождь? - сказала она.
О да! - ответил я. - За последний месяц не помню другого такого. Хотя, если подумать, были и посильнее.
А я видел однажды такую молнию, - сказал он, - что вот отсюда и дотуда. Провалиться мне, если я вру.
Я тоже врать не стану, - говорю. - Но я однажды шаровую молнию видел. Вот феномен, я вам скажу. Круглая, как шар, светится и всё разит на своём пути. Это я в Крыму видел, зря врать не буду.
Вы были в Крыму? - спросила она.
Ещё бы, - говорю. - Два раза.
И с маской в море плавали?
Вот смех, - говорю. - Да целый день! С утра до вечера! Ласты, маска и трубка.
И не задыхались? - спросил он.
Ну чего тут задыхаться, - говорю. - Чего уж тут задыхаться! Маску на лицо, трубку в рот, дышишь только ртом, носом нельзя, а то маска запотеет - и плывёшь.
Плывёшь, - сказал он. - Да-а-а…
И рыб видели? - спросила она. - Неужели и рыб?
Вот юмористы, - говорю. - Да их там пруд пруди, тысячи, если не больше.
Они смотрели на меня, разинув рты, и тогда я соврал: прямо нельзя было не соврать - так они на меня смотрели.
А то ещё прихватишь ружьё, - сказал я, и поохотишься немного… так, пока не надоест. Я однажды такую зеленуху шлёпнул, не поверите - с ладонь. Да что там с ладонь, больше, наверное, раза в два.
Смотрите! - вдруг громко сказал кто-то. - Дождь кончился.
Мы поглядели на улицу - дождя не было, только капало чуть-чуть с крыш. И такое всё было дождливое, мокрое и серое, что я даже удивился: неужели я и вправду всего две недели назад был на Чёрном море?
А знаете, - сказала она, - хотите, мы вам кошку покажем? В нашем дворе живёт, здесь недалеко.
Смех, - сказал я. - А что в ней такого?
Она цветастая. В ней двадцать разных цветов.
Будто такие бывают? - сказал я.
Здесь совсем рядом, - сказала она. - Сами увидите.
Ладно, - говорю. - Пошли. Поглядим на этот феномен.
Они оба засмеялись, и мы пошли в их двор. Куда-то направо и налево и, кажется, снова направо - я не запомнил. Мы вошли во двор, и там было пусто. Совсем пусто.
Ой, - вдруг сказала она мне. - Вы же без кепки шли. Отдай быстро кепку, - добавила она брату.
Он опять покраснел, а я сказал:
Ничего. Чепуха какая. Бывало и похуже. Где же ваша кошка?
Кыса-кыса-кыса-кыса, - позвала она.
Я завертел головой, но ничего не увидел в пустом дворе. Потом кто-то толкнул меня в ногу, я обернулся и тогда только увидел эту кошку. Это она меня головой боднула. Мы втроём присели и стали её гладить.
Видите, видите? - говорили они оба. - Чёрный цвет - раз, белый - два, серый - три, рыжий - четыре, бурый - пять, чёрно-рыжий - шесть, голубой - семь… Целых семь цветов! Нравится?!
Ничего, - сказал я. - Яркая.
Понесли её к нам, - сказал он и посмотрел на сестру.
Она посмотрела на меня и спросила:
Хотите зайти к нам? Зайдёмте? Мы вот в этой парадной живём. Совсем рядом. Я знаю одну игру.
Ну, пошли, - сказал я. - Только ненадолго. Мне ещё эту школу через сто лет делать надо.
Они захлопали в ладоши и повели меня к себе по тёмной парадной.
А вы кто друг другу? - спросил я.
Брат и сестра, - сказала она.
Так я и думал.
Я догадался, - сказал я. - Врать не буду. Если хотите, называйте меня на «ты», - добавил я.
Они оба засмеялись в темноте.
А вас как зовут? - спросила она. - То есть тебя? Тебя как?
Я ответил и спросил, как их, и они тоже ответили.
Мы поднялись куда-то на самый верх, вошли в квартиру, а потом в комнату. Брат зажёг свет и поставил кошку на стол.
Я сказал, что им нужно переодеться, а то мокро и холодно, но они закричали: «Нет-нет, будем играть!» И я тогда спросил: «Во что?» И она сказала: «Может, в магазин?» А я сказал: «Ну вот ещё!» А брат вдруг закричал:
Придумал! Придумал! В подводную охоту! А кошка будет нашей рыбой! Вот кем!
Точно! - закричал я. - Идея! Ты ложись сюда, ты сюда, а я на диван.
Ужасно было смешно.
Потрясающе.
Мы все разлеглись по разным местам и поплыли и стали охотиться. Я их учил, как ногами грести, как руками, как ружьё заряжать, как дышать при нырке… Мы все кыскали - «кыс-кыс-кыс», и к кому эта цветастая кошка ближе подходила, тот делал «фьюить», будто гарпун летит, и убивал её.
Потом вдруг наша рыбина залезла под кровать, и мы её долго звали - кыс-кыс-кыс! - а она не вылезала.
Надо нырять, - сказал я шёпотом. - Она в глубоком гроте.
Мы спустились на пол и полезли под кровать, но её там не было. Потом мы её всё-таки увидели и погнались за ней, и я громко закричал, догоняя её, и вдруг мы услышали:
Что здесь происходит?
Мы вылезли из-под кровати, и я увидел высокого мужчину с газетой в руке. Дверь он не закрыл, он стоял посреди комнаты и глядел на нас. Потом, показывая на меня, спросил:
Это кто?
Мы молчали. Он положил газету на стол, сел на диван и увидел, как из комнаты в коридор выходит цветастая кошка.
Чья это кошка? - спросил он. - А, Варя?
Чужая, папа, - сказала она.
А он кто? - спросил он и снова показал на меня.
Мальчик… ну… - и она замолчала.
Я пойду, - сказал я. - Мне пора, знаете ли…
Погоди, - сказал он. - Ты как здесь очутился?
Я пожал плечами и стал глядеть в потолок.
Что я мог сказать ему? Вот если бы, например, я помог им картошку донести или спас кого-нибудь из них в Фонтанке, я бы так и сказал. А так… что я мог сказать?
Я пойду, - сказал я. - Школу ещё рисовать надо.
Но откуда ты взялся? - снова спросил он.
До свиданья, - сказал я. - Всего хорошего.
Что же вы молчите? - спросил он у них.
Мы играли, - сказал брат.
Я не об этом спрашиваю.
Мы играли, - сказала она.
… Но это я услышал уже в коридоре. Я открыл дверь и очутился на лестнице. Кошка выскочила за мной и сразу же куда-то спряталась.
Ветер дул, как и раньше, сильный, и дождь был такой же.
Ужасный был дождь.
Я шёл по улице и думал, как глупо всё получилось, я даже не замечал, куда иду, и удивился, когда понял, где нахожусь. И тут же удивился ещё раз, потому что сообразил, что совсем не помню, откуда я пришёл, как называется их улица и какой у них номер дома. Всё забыл. Начисто.
Так я их больше и не видел ни разу. Как-то всё не так получилось, даже непонятно как. И почему.
Утром мы с папой идём на работу. Он - на работу. Я - в детский сад. Я довожу его за руку до детского сада, а дальше он уже один идёт.
Сначала мы по бульвару вышагиваем. Там цветы растут, похожие на укроп, деревья и второй день мяукает кошка, которую я никак не могу выследить.
Потом мы пьём кофе и едим слоёные пирожки. Там, на бульваре, домик такой стеклянный стоит, с пирожками, а рядом длинный стол под навесом, за которым все стоя кушают. Нет, мама нас кормит, но уж очень вкусные пирожки! Мы всегда берём десять пирожков и четыре кофе.
Вот стоим мы сегодня, едим, пьём, и вдруг я увидел совсем странную картину: воробей разогнался по воздуху и ка-ак сядет с размаху на ветку - и ветка стала раскачиваться вместе с ним. Туда-сюда, туда-сюда. А он сидит, важный такой, толстый и подбавляет жару. Раскачивается. Как на качелях. И тут же к нему ещё трое подсели. Качаются. Сами. Ничего подобного я ни разу в жизни не видел и сказал об этом папе.
Правда?! - сказал папа. - Занятно.
Кто-то говорит:
Это их ветер раскачивает. Не иначе.
Неправда, - сказал я. - Они сами.
Папа говорит:
Всякое бывает.
Некоторые, кто ели пирожки, заспорили, а я смотрел, как воробьи раскачиваются, и к кофе даже не притронулся.
Вдруг я увидел ещё воробья. Одного. Он сидел, совсем один на толстой ветке и не раскачивался. У всех воробьёв головки были серые, я заметил, а у этого совсем чёрная с пёстрым пятнышком на маковке. Грустный такой воробей. Мне так жалко его стало, что я отошёл в сторону и стал опять смотреть на тех, которые раскачивались. Народу смотреть довольно много собралось.
Кто-то сказал:
Если ветру нет, то тогда всё неправильно. Сами они не могут.
Но вы же видите - раскачиваются.
Значит, есть ветер.
Так где он?
Всюду, вот где!
Вдруг тётенька - продавщица пирожков - как закричит:
Птица! Пошла вон, противная птица!
Все посмотрели туда, куда она бросила вилку, и я увидел воробышка с чёрной головкой. Он сидел на краю моего стакана и пил кофе.
Я заорал на весь бульвар:
Пусть! Пусть пьёт кофе! Не трогайте его!
Я так орал, что сам напугал его. Потому что он сразу улетел к себе на дерево.
Может, ему ещё чёрного кофе подавай, без молока, а? - сказал кто-то.
Одна старушка говорит:
У нас рыбки жили. Так мы их кормили огурцами.
Заметили, целый стакан кофе хотел выпить? Остатки его не устраивают.
А как он, по-вашему, будет остатки пить? Поперёк он в стакан не влезет, а вниз головой - боится.
Сами вы боитесь!
Пошли, - сказал папа. - Пора на службу. Ты извини, я твои пирожки тоже съел.
На здоровье, - сказал я. - Пошли. На тебе руку. Держись.
Однажды утром я встал, сделал зарядку на вдох-выдох, почистил зубы, помылся, оделся, позавтракал, доломал свой конструктор, и тут мама мне и говорит:
Мне нужна твоя помощь.
Разве не папина? - удивился я.
Нет. Твоя. Папа рано-рано уехал за грибами. Сегодня ведь суббота.
А нас бросил? - говорю.
Нет. Он очень далеко поехал, туда, где не ступала нога человека. Нам с тобой такой дороги не выдержать. К тому же, у меня сегодня уборочный день. С этими уборками не знаешь, когда жить начнёшь.
Ладно, - говорю. - Что помогать? Ты покажи.
Мама говорит:
Вот маленький спортивный чемоданчик. Там наволочки. Отнесёшь их в прачечную. Вот деньги. Наш адрес ты знаешь. Фамилию ты помнишь. Понял?
Ох ты, мама моя, мама! - завопил я. - Ты меня одного посылаешь?
Да, - сказала она. - Учись. Скоро ведь в школу.
На улице мы взялись за руки и дошли до парка. Возле ворот в парк мама сказала:
Вот главная аллея. Иди по ней, никуда не сворачивая. Пройдёшь весь парк - будет улица. Ты её не переходи один, так всякий может. Ты стой и жди и как увидишь, что дорогу собирается перейти старушка, подойди к ней, возьмись за руку и переведи её, помоги ей. На той стороне и будет приёмный пункт белья, да ты и сам, наверное, помнишь. Привыкай. На обратном пути - то же самое. Как переход через дорогу - жди сначала старушку. Или старичка. Ну, беги!
Наш большой парк я хорошо знаю, и главную аллею, и аллеи по бокам, и площадки для игр - всё-всё. Но теперь я был один, без мамы и скоро догадался, что уж что-нибудь в нашем парке я не знаю, где-нибудь не был. Я свернул налево и пошёл мимо качелей куда глаза глядят.
Я шёл долго, люди вообще перестали мне попадаться, и тогда я свернул вбок и пошёл дальше просто по траве, среди деревьев. И вдруг увидел… гриб. Настоящий! На длинной ножке! Я бросил на траву свой чемодан и помчался к грибу. Я сорвал его и начал гладить, разглядывать и нюхать. Куда же я положу его? О! В чемодан! Где мой чемодан? Вон он! А это ещё что такое?! Грибы?! Ещё грибы?! Грибов было полно, штук пять. Я носился между деревьями и срывал их и засовывал в чемодан.
Скоро я набил грибами целый чемодан, а они всё попадались и попадались. Тогда я высыпал из чемодана все грибы, вынул наволочки, а грибы положил обратно - получилось ещё много свободного места в чемодане. Но скоро я набил чемодан до отказа. Что делать?! И тогда я решил собирать грибы в наволочку. В наволочку? А где она? Где все наволочки? Я стал их искать. Я их долго искал, долго. И вдруг ка-ак заревел не своим голосом и помчался сломя голову в неизвестном направлении, потому что понял: наволочки я потерял и найти не могу, а время идёт, и мама волнуется, и ещё - дорогу-то я на главную аллею не знаю.
Сколько времени я её искал и как нашёл, я и сам не помню. Я вылетел из ворот парка и остановился на переходе через улицу, чтобы помочь какой-нибудь старушке, и страшно нервничал. Вдруг кто-то схватил меня за руку, я оглянулся - старушка.
Быстрее! - крикнула она. - Куда ты запропастился?! - и потащила меня через дорогу.
Кто вы такая?! - крикнул я сам.
Она наклонилась ко мне, сняла очки, потом снова их надела…
Не тот, - сказала она. - Не тот мальчик. А где мой? Иди! - и она легонько подтолкнула меня в затылок.
Я помчался к нашему дому. Мама стояла бледная возле нашей парадной.
Пошли, мама, - сказал я и всхлипнул.
Дома я открыл чемодан, показал грибы и всё рассказал ей.
Это подберёзовики, съедобные грибы, - сказала она. - Наволочки нужно будет купить, а тебя никуда не пускать.
До самого вечера она не разговаривала со мной. Вечером приехал папа. На дне его большой корзины перекатывалось несколько грибков.
Маслята, - сказал он. - Мы слишком далеко заехали на нашей заводской машине.
Твой сын набрал чемодан подберёзовиков в нашем парке, - сказала мама.
Папа пощёлкал себя по носу и сказал:
В жизни ещё много чего неясно. Это хорошо!
Это прекрасно, - сказала мама. - Идите мойтесь, грибы готовы.
На самокате вдоль нашего дома
Я поеду после уроков на самокате вдоль нашего дома от угла и до угла.
Я повидаю разных людей и поговорю с ними обо всём на свете.
Здравствуйте, тётя Нюша, дворник, - скажу я. - Как поживаете? Не надо ли чего сделать?
Поживаем неплохо, - скажет тётя Нюша. - Сделать кое-чего надо. Рано утром поэт с шестого этажа выкинул из окна много листочков со стихами, и мне до сих пор никак не убрать.
И мы вместе уберём эти листочки.
Здравствуй, Леночка, - скажу я двухлетней Леночке из тридцатой квартиры. - Как поживаешь?
Хорошо, - скажет Леночка.
А как тебя зовут? - спрошу я.
Неня, - скажет она.
Молодец, - скажу я. - Живи на здоровье, - и добавлю её бабушке: Отлично растёт ребёнок.
Эй, милиционер! - скажу я. - Я не нарушаю правила, ступай себе мимо. Желаю тебе всего хорошего.
Многообещающая серия издательства «Самокат» «Родная речь», куда, по замыслу составителя, должны войти произведения «новых классиков», то есть лучших детских писателей второй половины XX века, начинается с представителей ленинградской школы. К ней и принадлежит Сергей Вольф, прошедший удивительный, волнообразный творческий путь. Он был ярким и важным участником неофициальной питерской культурной жизни в шестидесятые, в семидесятых ушёл в подцензурную детско-юношескую (в том числе фантастическую) прозу, которую пополнил значительным количеством повестей и рассказов, а в восьмидесятых неожиданно оказался, по определению Олега Юрьева, «молодым ленинградским поэтом» , - своими стихами примкнув к новому андеграундному поколению.
Самое главное, что надо сказать о детских рассказах Сергея Вольфа, - это то, что они настоящая хорошая проза, написанная чистым и живым языком. В основе их сюжетов - простые случайные события, суть которых всегда немножко больше их самих. В деталях неуловимо, ненавязчиво мерцает общий строй и тон ленинградской жизни. И как только начинаешь читать, уже на самом первом рассказе появляется стойкое, странное ощущение - хочется назвать его «про окно». Это радостное чувство - чувство простора. Хотя, как и все пронзительные переживания, с примесью другого, болезненного - пустоты, грусти, одиночества. Сложное и неоднозначное. Для его описания есть один точный образ: как будто сидишь на подоконнике в комнате без света и смотришь в окно. Просто сидишь на подоконнике, просто плывёшь на подоконнике, не весёлый, не грустный, не особенный, не бездельный, просто задумчивый или просто улавливающий - звуки, тишину, переменчивый свет. Такое глубокое чувство.
Окно у Вольфа и вправду появляется - в самых волнующих текстах. Около открытого окна сидит и ждёт девочка в рассказе «Вот вам стакан воды» («и ветер шевелит паруса её кораблей»
). В тёмное окно смотрит и вспоминает другое время и другое место мальчик из «Оттуда, издалека». Из школьного окна случайно видит невероятное герой «Случая в песках»: отвратительный, поставивший двойку учитель гладит и кормит уличную лошадь! Как же так? Он ставит двойку, но любит лошадей?! Что-то не вяжется. Раз он любит лошадей, может ли он быть не прав? И:
- Позволь угостить тебя сахаром, - сказал он.
- Я не лошадь, - сказал я.
- Я в этом уверен, - сказал он.
И именно так всё становится на свои места.
Лошади, да, - их много в книге. Те, которых надо бы подарить школе и поселить рядом со снарядом-конём в спортзале. Те, на которых надо скакать бравым рыцарям - Алёшке и Тимке. А кроме них, ещё обязательно макеты кораблей и фрегатов, громкое пение, рыбы - последних можно ловить в реке (чтобы поймать одну - величайшую, «отсюда и до школы» , «большую как лошадь» ), а можно смотреть их - летом - с ластами, маской и трубкой. Впрочем, и зимой подводная охота не прекращается: кто сказал, что не посмотришь на рыб, плавая в ванне? А в пургу и кошка на ковре - отличная рыба-добыча. Все они - лошади, рыбы - прекрасные идеи-фикс, символы детского сознания, перетекают у Вольфа из рассказа в рассказ. Они не формируют сюжетов, они - вехи, на которые крепится тонкая ткань его детской прозы. Это - то общее, архетипически-детское, что он избрал и поместил в подсознание своему выразительному детскому миру. На языке этих сущностей и чаяний общаются его десяти-двенадцатилетние герои, они им живут. Вольф знает этот язык, он на нём пишет. И любой детский читатель, кажется, сходу должен понять, признать и полюбить такого рассказчика - как своего, как говорящего внятно и по делу.
|
Производитель: "Самокат" Серия: "Родная речь" Рассказы Сергея Вольфа - веселые и занимательные. И еще поучительные. К тому же слова в них подобраны самые точные и расставлены по самым верным местам. Одним словом, пройти мимо такой книги - большая (может, и роковая) ошибка. Для младшего и среднего школьного возраста. 3-е издание. ISBN:978-5-91759-097-4, 978-5-91759-231-2, 978-5-91759-292-3 Издательство: "Самокат" (2016) Формат: 60x84/16, 136 стр.
В середине 1960-х гг. участвовал в неофициальной литературной жизни Ленинграда, был близок к кругу и и пользовался определенной известностью как автор иронических , особенно миниатюр: Не покидай, красавица, палатку, Прошу тебя - не вылезай наружу. Я дам тебе за это шоколадку И девственность твою слегка нарушу.В это же время начинает выступать как прозаик: некоторое хождение в имели рассказы Вольфа, тяготеющие к аскетичной, следующей за манере, впоследствии сдвинувшеся в сторону более абсурдистского мировидения. Одновременно публиковал прозу для подростков и юношества, как детский писатель окончил ; выпустил 18 книг, отличающихся тонким психологизмом и несвойственной основной массе советской детской литературы стилистической отточенностью. Вернись на море - Рыбка эта Который год упорно ждет, Когда с косым углом рассвета Печальный Волк ее придет И, опершись на древний мостик, На тучу, тяжкую как ртуть, Легонько взяв ее за хвостик, На воздух выведет взглянуть.ТрудыПроза (главным образом, для юношества):
Стихи:
Ссылки
Категории:
Другие книги схожей тематики:
См. также в других словарях:В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия Энциклопедия инвестора - — родился 26 мая 1799 г. в Москве, на Немецкой улице в доме Скворцова; умер 29 января 1837 г. в Петербурге. Со стороны отца Пушкин принадлежал к старинному дворянскому роду, происходившему, по сказанию родословных, от выходца "из… … IKEA - (ИКЕЯ) IKEA International Group История основания компании IKEA, собственники и руководство IKEA International Group, каталоги IKEA, ИКЕА в России Содержание Содержание Раздел 1. : история самого известного европейского. Раздел 2. Методы ИКЕА… … Энциклопедия инвестора Император Всероссийский, старший сын императора Николая Павловича и государыни императрицы Александры Федоровны, родился в Москве 17 го апреля 1818 г. Воспитателями его были генералы Мердер и Кавелин. Мердер обратил на себя внимание, как командир … Большая биографическая энциклопедия Говоря о «своей» кухне, то есть об особенностях, приемах и методах своей личной работы за разделочным столом и у плиты, каждый повар должен, конечно, в первую очередь сказать о той технологии, к которой он испытывает наибольшую склонность … Большая энциклопедия кулинарного искусства Запрос «Ельцин» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Борис Николаевич Ельцин … Википедия - … Википедия |
Рассказы Сергея Вольфа - веселые и занимательные. И еще поучительные. К тому же слова в них подобраны самые точные и расставлены по самым верным местам. Одним словом, пройти мимо такой книги - большая (может, и роковая) ошибка.
Для младшего и среднего школьного возраста.
3-е издание.
Характеристики
| Автор | Сергей Вольф |
| Иллюстратор | Екатерина Толстая |
| Жанр | Художественные книги |
| Издательство | Самокат |
| Дата издания | 2016 |
| Кол-во страниц | 136 |
| Тираж | 3000 |
| ISBN | 978-5-91759-292-3 |
| Формат страниц | 18 |
| Возраст | |
| Серия | Родная речь |
| Переплет | 7 |
| Формат | 60х84/16 |
| Вес | 260 г |
Доставка
Интернет-магазин детских книг и развивающих игрушек сайт доставляет товары по всей территории РФ. Срок и стоимость доставки зависит от региона доставки, веса и размера заказа, более подробную информацию вы узнаете на этапе оформления. Срок доставки указан в рабочих днях, не считая дня заказа.
Варианты доставки:
- Курьерская доставка - курьер компании Boxberry/СДЭК доставит ваш заказ в удобное для вас время и место. Стоимость курьерской доставки рассчитывается на этапе оформления заказа и зависит от региона доставки, веса и размера заказа.
- Доставка в пункт самовывоза - это более дешевый и быстрый способ доставки. Мы работаем с ведущими логистическими компаниями Boxberry и СДЭК, которые имеют тысячи пунктов самовывоза по всей России.
- Доставка в отделении Почты России.
